Вчера мы слушали хорал,
Она молилась, я молчал.
Такая странная семья —
Фанни Ардан и я.
С Мишелем вечер я провел,
Она смотрела на ковер,
И каждый строил планы сам —
Я и Фанни Ардан.
На этажерке вместе с ней
Набор икеевских свечей,
Слегка потрепанный Гольдер
И две открытки от Эстер.
Ей черно-белое идет,
Воскресных дней она не ждет:
По выходным сажусь в седан —
Тащу к родным Фанни Ардан.
Она молчит о Депардье,
А я — о девочках Жюсье:
Мы оба не хотим вранья —
Фанни Ардан и я.
И если за полночь приду,
В ее глазах упрек прочту:
«Тебе ведь лучше здесь, чем там?»
Само собой, Фанни Ардан!
На этажерке вместе с ней
Набор икеевских свечей,
Слегка потрепанный Гольдер
И две открытки от Эстер.
Ей черно-белое идет,
Воскресных дней она не ждет:
По выходным сажусь в седан —
Тащу к родным Фанни Ардан.
Мы снова слушали хорал,
Она молилась, я молчал.
Такая странная семья —
Фанни Ардан и я.
On écoute du chant grégorien,
Elle parle à peine et moi j’dis rien.
On a une relation comme ça,
Fanny Ardant et moi.
J’passe la soirée avec Sylvain,
Pendant qu’elle mate le papier-peint :
On est restés indépendants,
Moi et Fanny Ardant.
Elle est posée sur l’étagère
Entre un bouquin d’Éric Holder,
Un chandelier blanc Ikea
Et une carte postale de Maria.
Elle est toujours toute noire et blanche,
Elle ne dit plus « Vivement Dimanche ! »
Depuis qu’j’la traîne chez mes parents,
Tous les week-ends, Fanny Ardant.
J’lui parle pas des filles de Jussieu,
Elle parle pas trop de Depardieu,
Oui, on évite ces sujets-là,
Fanny Ardant et moi.
Il y a un truc dans son regard
Qui me reproche de rentrer trop tard,
Elle voudrait que j’sois là tout l’temps —
Évidemment, Fanny Ardant !
Elle est posée sur l’étagère
Entre un bouquin d’Éric Holder,
Un chandelier blanc Ikea
Et une carte postale de Maria.
Elle est toujours toute noire et blanche,
Elle ne dit plus « Vivement Dimanche ! »
Depuis qu’j’la traîne chez mes parents,
Tous les week-ends, Fanny Ardant.
On écoute du chant grégorien,
Elle parle à peine et moi j’dis rien,
On a une relation comme ça,
Fanny Ardant et moi.
Мы слушаем григорианский хорал,
Она что-то шепчет, а я молчу.
Мы своеобразная пара —
Фанни Ардан и я.
Я провожу вечер с Сильвеном,
Пока она разглядывает обои:
Мы сохранили независимость —
Я и Фанни Ардан.
Она стоит на полке
Между книжкой Эрика Гольдера,
Белым подсвечником из Икеи
И открыткой от Марии.
Она всегда черно-белая
И не говорит «Скорей бы воскресенье!»
С тех пор, как каждые выходные
Я тащу Фанни Ардан к родителям.
Я не говорю ей о девочках Жюсье,
А она не распространяется о Депардье,
Да, мы избегаем этих тем,
Фанни Ардан и я.
Есть что-то в ее взгляде,
Корящем меня за поздние возвращения.
Ей хочется, чтобы я всегда был здесь, —
Разумеется, Фанни Ардан!
Она стоит на полке
Между книжкой Эрика Гольдера,
Белым подсвечником из Икеи
И открыткой от Марии.
Она всегда черно-белая
И не говорит «Скорей бы воскресенье!»
С тех пор, как каждые выходные
Я тащу Фанни Ардан к родителям.
Мы слушаем григорианский хорал,
Она что-то шепчет, а я молчу.
Мы своеобразная пара —
Фанни Ардан и я.
Песня вошла в первый альбом Венсана Делерма и быстро завоевала популярность. Однажды автору даже довелось лично исполнить ее в присутствии великой актрисы, и он очень трогательно смущался и нервничал всю дорогу (а она нет).
Эрик Гольдер — современный французский романист, удостоенный пяти литературных премий (до заселения на упомянутую полку) и трех экранизаций (после). «Скорей бы воскресенье!» — детективная драма 1982 года с Фанни Ардан в главной роли.
Жерар Депардье играл с ней в фильмах «Соседка», «Бальзак» и др., когда еще был харизматичным бунтарем и романтиком, а не вот этим всем. Кампус Жюсье — комплекс учебных и научных учреждений в Латинском квартале Парижа.
О Сильвене и Марии мы ничего не знаем, кроме имен: это просто некий друг и некая подруга автора. Я заменил их Мишелем и Эстер во имя мировой гармонии.